Начало игры.
Сокол не торопился. Да и куда ему было спешить? В лагере ничего важного не происходило, если не считать выборы нового вожака, но это Ярого не касалось. Он всё равно не мог ни на что повлиять. Внезапно в ноздри ударил отчётливый запах кого-то. Судя по всему, этот кто-то проходил здесь ещё этой ночью. Максимум - поздно вечером. Глушь не пугала патрульного до сего момента. Хотя таинственный незнакомец ушёл, чёрному волку казалось, что за ним следят. Яр огляделся. Никого рядом не было. Втянув воздух ещё раз, Арго пришёл к выводу, что это не волк. Так было ещё страшнее.
- Пойду-ка я отсюда быстрей.
Но Сокол понимал - струсить и вот так просто унести лапы нельзя. Тогда он запросто растеряет всё то доверие, которым только-только начали проникаться к нему старшие члены стаи.
- Поподробней разузнаю, что к чему, а там и уйду подобру-поздорову.
Подойдя к одному из деревьев, Ярый принюхался. Запах был незнакомым. Но в голове воина ещё твёрже укрепилось короткое: "Это не волк". А, соответственно, не нарушитель.
- Но мало ли, чего он там замышляет?!
Через несколько долгих минут стало ясно, кто это. Сокол не видел диких котов, только несколько лет назад вот точно также наткнулся на их следы. Вернее, его. Кот был один.
- Теперь я знаю, кто это.
- Нирида! Тут прошёл кто-то. Кажется, кот.
Арго вопрошающе взглянул на самку. Он не понимал, что потянуло белую с ним в патруль, но был рад этому. В компании веселее.

Отредактировано Арго (2017-09-22 20:34:06)

~НАЧАЛО ИГРЫ~

Семейная ситуация у неё сложилась достаточно странная. Взять хотя бы её отношения с братом: казалось бы, она должна его как минимум бояться, ведь Тори тоже Порченный и может причинить ей вред, но... По иронии судьбы, он являлся единственным её якорем в этой жизни. Единственный, ради кого она готова любому глотку перегрызть. И единственный, о ком она искренне волнуется и заботится. Тот, чьё мнение для неё всегда важно. Такими же "привилегиями" обладали её отец и мать... до того, как жестокая судьба лишила её и братьев их. Была ли трагедия, случившаяся с её семьёй, точкой невозврата, после которой вся привязанность к родителям перекинулась на выжившего брата? Возможно. Нириде уже никогда не узнать наверняка.
Но ещё страннее была ситуация с её супружеством. Да, официально они с Гвайхорном были парой, жили вместе, продвигали одну политику...в идеале любили друг друга. Вот только по факту всё было совсем не так: проявлений любви со стороны этого жёсткого волка, которого выбрала она сама, Нира не видела: ей казалось, что альфа согласился на её кандидатуру только ради того, чтобы молоденькие самочки не пытались пудрить ему мозги и не мешали его планам. В этом плане хромая и уже немолодая волчица, не претендующая на большее, чем на защиту и пищу, была лучшим вариантом. А о её маленькой тайне он, конечно же, не знал, иначе бы давно расправился с ними обоими. А с проживанием вдвоём было ещё инересней: в сущности, не было особой разницы, где ночуют они оба - где-то далеко друг от друга, или бок о бок - всё равно волки оставались чужими друг другу, остающимися рядом только потому, что так удобно им обоим. И в последние дни Нирида предпочитала ночевать под боком у брата, возвращаясь в общее с Хорном логово только под утро. Почему вообще взвращалась? Нира решила, что поддерживать хотя бы видимость союза безопасней. Впрочем, судя по всему, Гвайхорну вообще до этого дела не было. По крайней мере, кроме долгих и немного странных взглядов после ночных отлучек, волк ничем более не показывал, что вообще заметил, что её не было рядом.
А сегодня под утро его самого не оказалось в логове. Почему-то от этого факта Нире стало обидно, и вместо вдумчивого лежания в логове и наблюдения за туда-сюда снующими состайниками, кремовая сама потащилась в патруль. Равеяться. Да и всё равно в лагере не ожидалось ничего интересного: сегодня же был намеченный праздник охоты, на который Гвайхорн и отправился. Правда, об этом Нирида вспомнила довольно поздновато, когда половина маршрута была уже пройдена, так что волчица посчитала за лучшее продлжить путь, а не как дура переться обратно под недоумённые взгляды других патрульных.
Голос молодого волка, Сокола, оторвал Нир от размышлений и заставил вспомнить о своей роли в сегодняшнем спектакле "альфа в патруле".
- Так если он прошёл к соседям, то чего стоим? Мне не важно то, что не касается безопасности стаи. А один кот не способен причинить вред даже одному волку, - усмехнувшись под конец, Нирида двинулась дальше, не останавливаясь, чтобы даже принюхаться. Опыт и какое-то шестое чувство подсказывали волчице, что всё интересное происходит ближе к границе. А значит, там и стоит остановиться и начать изучать местность на предмет опасности.

—У гнева на этих землях должно быть лицо. Твое лицо. Открой глаза, Хас.
И ты покорно раскрываешь алые глаза.

Как мягкой периной легли сумерки на здешние земли. Казалось бы, где-то на горизонте меркнет солнце, но именно в это время воздух остывал на столько, на сколько это вообще было возможно.
Дом, милый дом - скажите вы. Но в стае Порченных стояло какое-то непонятное затишье. Ты выбилась из бродячей в альфы и именно этого никто в стае не ожидал. Твоя задача - вести внутреннюю политику в стае. А сейчас она заключалась в том, чтобы найти куда погрузить клыки и чем наполнить изголодавшиеся по свежему мясу желудки. Как бренны были их тела! Ах, ты считала, что превосходишь охотников во всем. Долгое время ты охотилась в одиночку, а как вести охоту в группе - дело совершенно другое. Кажется, тебе нужно просто правильно расставить фигуры в шахматной партии и, собственно все. Но было это далеко не так. 
— Что тебе говорит твой дух?— Вдруг после долгого молчания произносишь ты.
В тот момент ты даже не оборачиваешься, двигаясь с парой волков к северу от лагеря. Ты всегда больше считалась с мнением духов, ежели с их обладателями. Чего уж там - куски мяса! Не фыркай с недовольным выражением морды, не позволяй себе делать вид, будто голос в голове звучит громче вопля медведя под ухом. О, милая, в последнее время ты так часто молишь высшие силы, чтобы Молох закрыл свой рот. Но Молох не будет молчать. А теперь, прислушайся.
Резко выпрямив спину и остановившись где-то среди бесконечного ворса деревьев, ты навострила уши. Формой они были у тебя не совсем волчьими и от того тебе казалось, будто слышишь ты куда лучше всех остальных. А что ты слышишь сейчас?  Неразборчивый говор аль шорохи ветра? Щуришь глаза, щуришь алые, будто выражая недовольство собственной слабости.
Ты оборачиваешься и кротко киваешь головой, как бы намекая на максимально тихое продолжение пути дальше. Один из охотников потянул брови на лоб, выражая удивление. Мол, глушь - не наша территория. Но ты настойчиво продолжала двигаться рысцой далее.
Давай напомним тебе о всех твоих неудачных и удачных охотах? Сколько опыта ведения этого мастерского дела, но в одиночку? Вагон и маленькая тележка. Они идут за тобой, Хас. Любой их промах или недостаточно сильный укус в шею — твоя вина. Но не бери на себя слишком много, они не марионетки. Сейчас ты двигаешься плавно и размеренно, едва слышно. Ты пытаешься вслушиваться в тишину глуши, но слышишь лишь шум крови в ушах и этот непонятный нарастающий звук. Ты уже знаешь, что тебя бесит стоячий воздух в глуши. Ветра не было, а посему запахи он не приносил и не уносил на своем бестелесном облике. Остается полагаться только на слух.
Мне закрыть свой поганый рот? Они не слышат меня. Меня слышишь
только
ты.
Тебе кажется, что голос звучал крайне не вовремя, отчего зайдя в глушь слишком далеко, ты вновь остановилась. Почему?

С охоты эти двое вернулись в поганом расположении духа. Дичи на их пустынных, глухих местах становилось все меньше, убивать крупных животных все труднее. Порченным срочно требовались новые территории, где можно было бы наслаждаться обилием пищи, а не ловить малые крохи. Пришествие нового меченного в чьих-то сердцах заложило надежду. Горячий юнец кому-то казался лучом света, а кому-то просто молодым глупцом. Братья Сигур и Уилл были из вторых. Они признавали волю духов и не перечили новому лидеру, однако же сильно сомневались в том, что стая при нем поднимется. Еще более странным стало решение меченного взять своей альфой - Хасхерид. Тихая темная бродячая была быть может примером для подражания среди своих, но отнюдь не была идолом для охотников, которые считали себя гораздо хитрее и ловчее. Например, Сигур хотел бы видеть в правящей верхушке свою сестру сиблинга, нежели какую-то проходимку.
Но, что сделано, то сделано и несмотря на какую-то личную неприязнь, по приказу багрового взгляда худощавой самки они поднимают свои пушистые хвосты и идут следом. Медленно тянутся по территориям, лениво водят носами из стороны в сторону. Они были здесь лишь утром и прекрасно понимают, что добычи здесь нет. Но вот, Хасхерид идет вперед, вступая на территорию глуши. Долгое время запаха волков Горячего Ветра не слышно, но постепенно он нарастает, метки на деревьях все более свежи. Охотники в нерешительности переглядываются. Они зашли на чужую территорию, неужто здесь собираются охотиться? Это подогревало азарт. Уилл принялся усиленно нюхать и вскоре уже уловил запах дичи, короткими движениями ушей и хвоста показывая своим спутникам, что совсем близко есть кое-что интересное.
Внезапно выскочивший на поляну черный волк, заставил порченных остановиться, как вкопанных, переглянуться, а затем уставиться на Хасхерид. В данной ситуации в её лапах лидерство, ей и решать - стоит ли сейчас ринуться в бой или остаться в стороне и дать деру.

Дальнейшие события показали, что чутьё Ниру не подвело: стоило пройти им всего пару метров к границе, как нетерпеливый Арго, о существовании которого более спокойная и тихая в минуты настороженности кремовая успела пожалеть, вскричал о нарушителях и поскакал вперёд. Следом за ним пошла и вторая волчица в их патруле, молодая Альма, но она, не в пример чёрному, была более осторожной и разумной, обладая качествами, которые Нирида втайне одобряла. К примеру, самка не помчалась следом за горячим самцом, стремясь показать себя. О нет, она осталась рядом, соблюдая дисциплину, по которой никто из членов стаи не должен делать что-то, что может привести к недовольству альфы. Она даже выдвинулась на полкорпуса чуть вперёд, словно защищая Ниру, чем заработала взгляд, полный смеси высокомерности и благодарности. Нирида была благодарна самке за заботу, и одновременно с этим чуть раздражена этой же заботой, ведь тем самым, сама того не ведая, Альма поставила её вровень с теми, кто неспособен себя защитить сам. А, как ни крути, но любое сравнение себя со слабыми существами Нира не любила. Впрочем, раз уж подвернулся случай, почему бы им не воспользоваться? - решила альфа, и, усмехаясь про себя, нарочито захромала, продвигаясь к группе волков впереди. Конечно же, заработала пару недоумённых взглядов от своих, которые прекрасно знали, как двигается их глава на самом деле, но в данный момент Ниру это не волновало. Раскрывать свой козырь на тему своей мнимой беспомощности волчица не спешила: нутром чувствовала, что ещё успеется.
Нира несколько надменно-вопросительно вперила взгляд на самку, что, кажется, была старшей в группе, судя по взглядам самцов, ожидая ответа на вопрос Сокола. Как бы не был не подходящ, по мнению Нир, Арго как дипломат, как патрульный вопросы он задавал правильные, что радовало. А пока чужачка, по-видимому, придумывала, что сказать, Нира присмотрелась к одному из волков за её плечом, чувствуя что-то знакомое в нём, но внятную мысль никак не удавалось поймать за хвост. Ди, нахмурившись, втянула носом воздух, вбирая запахи, недовольная своим "провалом" в памяти, и тут... вспомнила, где могла его видеть.
Туша убитого оленя. Закат, сообщавший об окончании очередного полуголодного дня. Смазанная тень, после которой явился этот волк и её неуместный вопрос, спровоцированный голодом... Вряд ли волк вспомнит её, ведь для него тот день был одним из многих, в то время как для неё он означал новый виток её существования. Но Нир его вспомнила. Вспомнила этот терпкий запах, тогда показавшийся ей чересчур гадким, вспомнила - и осталась недвижна. Уши не прижались к голове, выдавая давний страх, взгляд остался столь же строг и надменен, и ни одна шерстинка не дернулась на загривке вверх, обозначая её тревогу - о, эту свою выдержку Нирида пестовала слишком долго, чтобы она могла разбиться вдребезги от какого-то там долбанного и поганого воспоминания. Но внутри всё заледенело от напряжения, а в горле словно заворочался колючий комок из яростного рычания, которое Нир пока не выпускала из глотки. А клыки уже медленно-медленно оголялись, выдавая недовольство...

Внезапно над головами волков разразился такой гром, что должно было заложить уши каждому зверю, обладающему чутким слухом. Небо затянуло чёрными тучами, а сверкнувшая в тот же миг молния озарила тёмную глушь ярким светом. Снова громыхнуло, а затем начался настоящий шторм. Поднялся сильный ветер, окончательно разрушая привычную тишину этого мрачного места. Мелкие капли дождя принялись стучать по густой листве, ветки деревьев, а затем и их верхушки зашатались, потревоженные порывами ветра.
Скрип стволов, грохот с небес, дикий ветер и молнии, сверкающие одна за одной заставили всё живое вокруг разбегаться в панике. Гнев стихии, казалось, был направлен на главных хищников леса - волков. Возле них, чуть было не убив, упало дерево, задев своими ветвями зазевавшегося самца. Тот взвыл и бросился бежать, оставив на земле несколько пятен крови. Те, кто стояли рядом с ним, прыснули в разные стороны, как мелкие котята при виде собаки. На земле творился Ад.
Забыв о долге и дисциплине, временно оглохшие животные бежали от своей гибели, не разбирая дороги. Следы, остававшиеся в грязи, мгновенно смывало водой, как, впрочем, и запахи. В этом кошмаре невозможно друг друга найти, но никто и не пытался. Каждый спасал свою шкуру.