Сглотни и выдохни. Мы у самого сердца. Она шла очень медленно, переваливаясь из стороны в сторону. Она - небольшая волчица, совсем недавно переросшая подростковый возраст. Её каждый здесь знает, ведь это дочь одного из влиятельных волков стаи. Маленькая белая дрянь.
Ненависть пропитывает твой помутневший разум. Её труп надёжно спрятан. Так надёжно... что никто и никогда уже не сможет найти. Ведь ты сожрал её. Ты и твои братья, вы поглотили её тело, как свежие куски лосятины. Сладкий вкус... нет, не мести. Это просто было приятно. Убить её. Забить её.
Но ты идёшь, маленькая белая падаль. Идёшь в центр стаи Чернолесья. Ты улыбаешься этим поганцам. Пытаешься подавить недобрые огоньки в серых глазах. Ты собираешься бросить её здесь, бросить под лапы этим мерзавцам. Это жалкое тело. Эту жалкую жизнь. Но ты заберёшь ещё одну. Где этот чёртов лидер?
Небольшая, низкорослая самка приблизилась к седому камню. Волки из стаи Чернолесья, те, что сейчас были на месте, приветливо улыбались ей и кивали в знак расположения. А она старательно улыбалась в ответ. Как это омерзительно.
Белая самка легла возле камня и начала осматривать каждого из этих волков. Как было бы здорово усеять всё пространство вокруг их трупами, правда? К сожалению, у неё не было на это сил.
Самка открыла пасть и призывно заскулила. Она ждала, когда появится тот самый гадкий волк, или кто там у них? Она ждала его, чтобы сказать, как ненавидит и как жаждет его смерти. Нет, стоп. Совсем не для этого. Ведь она была патрульной, всего лишь патрульной. И пришла сюда, чтобы отчитаться перед вожаком. Или тем, кто исполняет сейчас его обязанности. Кто бы это был, чёрт бы его побрал?
В белой волчице не было ничего необычного. Она живёт в этой стае с рождения, вот уже четыре года как. Не так давно стала патрульной. Отношение к ней здесь вполне позитивное. Вероятно, у неё тут много друзей, кто знает. Самка ведь уже не расскажет об этом. Никому, никогда. Они пытали её, да. Рвали на части, потрошили, мучили. Выпили из неё все соки. Как же это было чудесно! Какое незабываемое чувство, да-да-да. О, она многое рассказала о себе. Но так и не выдала лидера. Мерзкая сучка. Как жаль, что её нельзя убить ещё раз. Ох, как неимоверно жаль.

Отредактировано Событие (2017-01-08 17:49:14)

Ах, она идёт к нам! Какая прелесть! Значит, мы сможем вкусить её, попробовать её... о, как это будет прекрасно, кто бы знал. Хотя нет, ещё слишком рано. Да кто она вообще такая? Этакая белая громадина! Что мы про неё знаем, ха? Ну же, ЧТО?
Белая самка огляделась. Казалось, волки, что находились поблизости, поглядывали на приближающуюся волчицу с почтением. Нам стоит лобызить перед ней?! Ну неужели, неужели это цена за наше наслаждение?! Как же это унизительно!
Маленькая самка приподнимается и медленно направляется в сторону высокой волчицы. Подойдя к той, белая аккуратно лизнёт её в щёку и тут же отвернётся, дабы никто не заметил гримасы отвращения на её морде.
Фу, какая мерзость! Жалкие подхалимы. Как нам унять дрожь в нашем маленьком теле?!
И правда, волчица дрожала. Это можно было заметить, если просто обратить на неё чуть больше внимания. А-а-а, как же нам хочется...
- А где же... где же наш достопочтенный лидер?
Этот голос принадлежит убитой самке. Он один в один как у неё. Они хорошо постарались, когда забирали этот голос. У них было много времени, чтобы ЗАПОМНИТЬ, как он звучит.
Морда поворачивается обратно и серые глаза смотрят прямо в золотистые глаза волчицы Чернолесья. Знать бы ещё, кто она. Или хотя бы её имя. Да, её имя. Чтобы произносить его в нужных местах, делая акценты на нужных словах, чтобы завоёвывать доверие, снижать подозрение, чтобы узнавать информацию. Как же дорого стоит её имя!
Обычно волки отводят взгляд от старших по званию. Самка же смотрела пристально, упорно не сводя взгляда с высокой волчицы.
Возможно, нам стоит убить её прямо сейчас?! Почему, ну почему мы должны ждать! Почему мы не можем просто порвать это мягкое, тёплое горло! Зачем мы скрываемся под белой личиной этой падали! АХ, НУ ПОЧЕМУ МЫ ТАК СЛАБЫ!
Самка приоткрывает пасть, с языка её срывается слюна. Ощущение, будто она вот вот готовится вгрызться в свежайшее мясо и уже не может терпеть, не может дождаться своей очереди.
Спокойно, споко-ойно, нам нужно потерпеть!
Пасть закрывается и самка перестаёт дрожать от возбуждения. Её взгляд становится менее прямым, а затем и вовсе опускается вниз, на лапы волчицы.
- У меня есть новости... для него.
ДЛЯ НЕГО! Не для тебя, гадкое белое пятно, не для тебя, о нет. Мы хотим видеть его. Мы хотим чувствовать его. Мы хотим пробовать его. И мы это сделаем. Как только найдём. Как только узнаем.
Снова самка дрожит, но уже не так сильно, как раньше. Кончик её хвоста также подрагивает. В глазах то вспыхивает, то снова угасает возбуждение.

Отредактировано Событие (2017-01-09 19:01:08)

Почему она так смотрит на нас?! В чём подозревает?! Неужели она видит, кто за маской? Но нет, мы знаем, что это не так. Мы хорошо умеем менять лица. Слишком хорошо. Нас не подловить так просто, нет!
Самка щурится и с неохотой отрывает взгляд от лап белой волчицы, ей не хочется, чтобы та усмотрела что-то недоброе в её серых глазах. А спрятать истинные чувства от волков ведь очень сложно, на многом можно "проколоться". Белая волчица говорит что-то про неотложные дела. Неотложные, ха! Вот что действительно нельзя отложить, так это свидание с собственной смертью! А этот наглый самец уже опаздывает!
Собеседница поднялась, чтобы показать самке путь. Наконец-то! Довольно мерзких, пакостных слов, будущий труп, довольно. Время слов давно прошло для тебя.
Маленькая волчица следует за большой. Медленно, переваливаясь из стороны в сторону. Смотрит хищным, безумным взглядом той в спину. Как было бы чудесно сломать этой мрази хребет! Ох, как жаль, что у нас нет медвежьей силы для этого. Безумно, безумно жаль!
Волчицы подошли к нужному логову и белая громадина усадила свой пушистый зад на землю перед входом.
Рассвет, ХА! Она правда видит в нём спасение?! Но мы же уже здесь! МЫ ЗДЕСЬ и нам не нужна ночь, чтобы быть лучше. Мы и так хороши, да-да-да.
Самка на секунду "уходит в себя", глаза её расширяются и смотрят куда-то сквозь пространство вокруг, с жаждой, с вожделением. Затем наваждение проходит и волчица успокаивается.
Белая поворачивает морду к своей собеседнице. Уши улавливают вопрос. Разумы продумывают ответ. О, да просто идеально! Мы покажем тебе, как, мы позволим присоединиться к твоей подруге в нашем желудке. Тебе там понравится. Ох, как тебе понравится! Но нет, ещё рано приглашать тебя туда. Ты нам ещё нужна!
- Великолепно! О, прекрасно! - вдруг вскрикнула волчица, прежде чем осечься и замолчать, бросив тяжёлый взгляд на высокопоставленную самку - То есть, я хочу сказать... в округе нет ни одного порченного. Ни одного. Небольшая пауза и пугающая тишина, после чего белая продолжает - Точнее, ни одного враждебного порченного.
К чему нам всё это? Ах, да, мы же тянем время. Нам же нужно больше информации. А значит, нам надо заговаривать ей зубы, пока тот мерзкий волк не придёт. А когда он придёт! Когда он придёт, мы поговорим с ним на другом языке. Этот язык станет последним, что он увидит, что он... почувствует. И что почувствуем мы. Да, да, мы тоже умрём. Это немного грустно. Совсем немного обидно. Но оно того стоит, мы уверены.
- Я думаю, что... Ты должна умереть, мразь! - Что нам не следует это обсуждать без его присутствия. Ведь мне пришлось убить... Одну из вас, твари! - Пришлось убить врага.
Самка замолчала и резко погрустнела, опустила морду и прижала уши, очень красиво изобразив грусть. Так, что и не подкопаешься.

Ха, она нервничает. Мы заставили её нервничать! Как жаль, что мы не можем усилить её нервозность, довести её до срыва, заставить страдать и жалобно скулить у наших ног. Заставить умолять о том, чтобы всё закончилось. Как бы нам хотелось этого. Мы и наши братья ещё доберёмся до её горла, но сначала...
Белая взглянула на низкую волчицу отрешённо холодным взглядом, как будто сумев унять внутренние переживания. Однако же ненадолго, ведь скоро ей предстоит стать свидетелем гибели своего лидера. Кстати о нём - огромный, крепкий волк, такой же дуб, как и эта самка, приближался к логову. Белая аж снова задрожала от предвкушения, а затем высунула кончик языка и коснулась им своих губ. Уши её навострились, тело сразу как-то вскинулось. Пока белая приветствовала вожака, маленькая самка уже сделала несколько шагов навстречу им.
Ах, наш лидер! О Высокий, какое счастье! Какое счастье видеть его здесь! В глазах загорелись огоньки неподдельной радости. Губы скривились в удивительно страшной улыбке.
Мы должны подойти и поприветствовать его! Ах, какими жаркими будут наши приветствия! Мы проведём побольше времени вместе, ведь правда? Или нет. Нет, увы, нет! Мы не можем. Как безумно жаль, что мы не можем, ведь наше тело скоро погибнет от клыков этой мерзкой стаи!
Радость в глазах резко сменилась на гнев. Им надо было отступить, надо было принять меры, надо было решиться. Но они не смогли. Они стояли перед ней, открытые, обескураженные и беззащитные. Да-да, беззащитные, ведь самец как минимум не ожидал нападения, ну а самка... разве могла она помешать? Разве могла она без причины напасть на патрульную? На это ведь способны лишь предатели. А она не такая, нет. Она не предаст родную стаю.
- О, мы ждём, мой дорогой друг - голос дрожал, но не от страха, не от злобы, а от возбуждения - Мы так давно тебя ждём! Нам пришлось поглотить не мало твоих детей, милый лидер. Но ты не знал об этом, правда? Ты думал, что это сделали не мы. Для вас, ночные волки, для вас мы не то союзники не то братья... но мы не такие, как вы, не-ет - последнее слово самка произнесла растянуто, её голос зашипел противным шёпотом. Ты умрёшь, потому что мы так хотим. Мы умрём, потому что нас недостаточно. Но наши души будут жить дальше, мы будем возвращаться и вырезать вашу стаю. Каждого из вас ждёт смерть и наши желудки.
Белая самка резко, без рыка, без предупреждения, бросается вперёд и вниз. Одним невероятно точным движением она впивается зубами прямо в глотку не успевшего отреагировать, не ожидавшего нападения самца. Впивается, и начинает расти под ним, чернеть, меняться. Вот она уже не она, а огромный чёрный самец, всё тело и морда которого изрезаны многочисленными шрамами. Он чуть ли не на голову выше того, кого собрался убить. Его тело крепкое и мощное, его челюсть сомкнулась мёртвой хваткой, его губы и подбородок окрашиваются в тёмно-красный. Взгляд его жёлтых глаз абсолютно безумен.
Завязалась драка, но было уже поздно. Вертер убивал часто, настолько, что действовал уже как автомат. Несколько мощных движений, подавление сопротивления, затем резкий рывок и волк вырывает огромный кусок мяса у своей жертвы. Хлещет кровь, слышны булькающие звуки, хрип. Брызги крови наполняют пространство вокруг специфическим запахом, затем смешиваются с запахом мочи. Подменыш задирает глотку кверху, быстрым, почти театральным движением заглатывает мясо, затем опускает морду, довольно облизывается и делает агрессивный шаг навстречу шокированной самке, переступая через труп некогда бравого воина.
- Моя прелесть. Как же я рад тебя видеть.

Отредактировано Событие (2017-01-13 21:46:20)

Она нас не боится! Это обидно! - в глазах на секунду мелькнуло подобие разочарования, а на морде отпечаталось удивление, и всё же. Медлить было нельзя, белая понимала это. Она оказалась не такой глупой, как показалось Порченному изначально, и подняла тревогу ещё в тот момент, когда бурый волк был на грани между жизнью и смертью.
Скоро сюда прибудет больше мешков с костями! Они вцепятся в наше тело и порвут его на части, точно так же, как мы делали много раз до этого. Но... разве должны мы допускать такое?!
Самка злилась. Она не захотела отступать. Даже не подумала. Самоотверженно и безрассудно. Именно так, как нам нравится! Волк будто снова улыбнулся ровно за секунду до того, как волчица, приняв соответствующую позу, совершила прыжок. Однако вместо того, чтобы броситься вниз, она вдруг полетела вверх. Чёрный дёрнулся в сторону, но волчице-таки удалось схватить его за ухо.
Ой, это больно! И так сладко!
Волк скосил на неё свои жёлтые глаза и накренил голову туда, куда тянула его самка. А поскольку, надеясь повредить ушную раковину, она тянула на себя, самец без сожаления поддался этому и начал валиться на неё всем своим нешуточным весом. Для него было невозможно сейчас нормально схватить её зубами, да и лапами достать сбоку трудно, но зато можно было попытаться придавить собой. Кровь уже заполнила его ухо, а боль растекалась по телу. В голове зашумело. Послышались шаги - подмога, судя по всему, была уже рядом. Но тут вдруг что-то остановило самца:
- Ох, нет, нет! Это всё не правильно! Где нам найти ещё такое классное тело? - говорил волк, одновременно с этим толкая самку к норе. Ему это удавалось, ведь всё-таки он был крупнее, да и мужское начало делало его сильнее волчицы.
- Мы передумали умирать, дорогая! АХ!
Нет-нет-нет, если мы оставим ей ухо, мы не сможем повторить её черты! Мы не должны поддаваться ей!
Самец изворачивается и, в конце-концов, спихивает волчицу в нору, сам кубарем катится за ней следом. Кровавый след приведёт врагов к месту боя, но вот удастся ли им отличить правду от вымысла?
Чёрный силуэт заслонил собой вход, да так, что стало очень темно. Внутри норы слышалось рычание и возня, затем послышался приглушённый визг.
Зараза! Добралась-таки! Похоже, что самка цапнула волка за затылок, оставив очень даже обширную рану там. Но и волк в пылу битвы успел ухватить её за щёку. Оба получили не слишком значительные повреждения, но времени у самца не было, а потому он не слишком усердствовал. Отцепив от себя самку, он перекинулся в неё, затем выскочил наружу. Ко входу в нору уже бежала группа волков.
Мы должны сказать, что она там, но мы не можем! Отвратительно, мы не можем подобрать слова! Белая, рослая волчица кивает в сторону норы и отступает. Щека у неё разодрана, как и у оригинала. Кое-где на загривке тоже виднеются следы укусов.

День был достаточно активный и длинный. Рур выходила далеко за границу логов, ведь у нее было задание – поиски еловой смолы. Отправляясь в путь, ученица вспомнила, как первый раз занималась подобным делом. Она была на два месяца младше. Шалфей до того дня, показывала это средство уже собранным. Удивлению Герды не было границ: «Это ведь не трава!? Что это?» Оказалось это затвердевшая масса, испускаемая ранами хвойных деревьев. Самым неожиданным для юной волчицы оказался процесс сбора этой «гадости». Оно неимоверно цеплялось к зубам, казалось, что пасть сомкнется от этого «счастья» навеки. И когда сегодня Рур отправили за смолой, она невольно округлила глаза в ужасе, словно моля о пощаде, однако не произнесла ни слова недовольства. Ее поход был успешным, она набрала целый лист лопуха, сорванный у Черного озера в качестве кошелки. Хорошее выполнение задания было вознаграждено свободным временем. Рур благодарно кивнула наставнице и побрела прочь.
Был поздний час, но сна волчица не видела. Она пришла к Седому Камню, ведь здесь чаще всего можно узнать последние новости стаи. И оказалась права,  легкий гул стоял над поляной, волки рьяно обсуждали что-то.  Причина весьма серьезная – лидеры не встретились, вина лежит на Шалом из Горячего Ветра. «Где же в таком случае Эск??» Рур опустилась наземь и повернула голову в сторону Асхель. «Доверенная волчица, ты не просто так находишься там, где находишься! Эск уверена в тебе!» Но взрослая волчица была слишком встревоженной. Охота была слабой, от чего Рур невольно упрекнула себя: «Нужно было поймать ту глупую белку!» Судя по всему, вернувшиеся охотники принесли новые, плохие вести. Ученица навострила уши. Но слух у нее был похуже зрения и она лишь тяжело выдохнула. Асхель переместилась к Бэпсею, весьма специфичному волку. Рунгерд не доводилось общаться  с ним лично, но наблюдать его перемещения доводилось. «Может, когда-нибудь пообщаешься с ним и решишь, какой он в твоей голове, Рун?» Но вдруг ее резко выдернул из мыслей голос Асхель.
-… осмотри раны нашей охотницы и окажи первую помощь, - глаза взрослой волчицы смотрели прямиком на Рур. Бэпсея уж не было на поляне, зато Асхель стояла возле добытчицы.
«Кажется, Аспен!?» Не заставляя себя ждать, Рунгерд вскочила на все четыре и в два прыжка оказалась возле, осевшей на задние лапы, добытчицы. Это было хорошим знаком, ее попросили помочь пострадавшей, а ведь она просто ученица, которую мало кто замечает. Когда-то Шалфей говорила, что не стоит бросаться на помощь без одобрения самой «жертвы», некоторые могут и цапнуть. Рунгерд не хотелось показаться грубой или навязчивой. Она посмотрела в глаза пострадавшей волчицы:
-Я осмотрю, - спокойно и, как обычно, тихо произнесла Рур, - ты не против!?

Лагерь жужжит беспокойно и грозно, как потревоженный улей диких пчёл. У Аспен комок в горле и пугающее, тянущее ощущение в животе, словно она смотрит вниз с головокружительной высоты. Она чувствует предательскую слабость во всём теле, но старается не накручивать себя раньше времени, не ударяться в бессмысленную, животную панику. Вокруг неё аура из смятения десятка взбудораженных волков, и Аспен отчаянно пытается дистанцироваться от них, не дать силе коллективных эмоций взять верх над её собственными.
Провалилась встреча Эск и Шалого – вот главная причина и тема перешёптываний со всех сторон. Аспен не слушает, о чём говорят сородичи, намеренно не вникает в значение слов, оставляя их бессмысленным белым шумом на фоне. Она не хочет слушать безосновательные теории, не хочет слышать невообразимые детали, которые за отсутствием оных создают сами Чернолесцы. Дезинформация – одна из страшнейших вещей, которая сама по себе может даже в одиночку выиграть войну. Аспен предпочитает незнание ложной уверенности.

Она слегка хмурится недовольно, когда её с небольшой группой отправляют на охоту. Время сейчас более чем непростое, и ей не хочется надолго покидать лагерь, но Аспен разумно не возражает против распоряжений. Возможно, ей самой сейчас не помешает хотя бы отдалённое чувство нормальности, уверенности в завтрашнем дне, и ничто так не дарует её, как рутина.
Тем не менее, лагерь она оставляет с тяжёлым сердцем и неспокойной головой.

Охота выдаётся долгой, но сравнительно успешной. Им удаётся загнать кабана, особо свирепого, не желающего сдаваться без боя. Однако охотники Чернолесья – неумолимая сила (Аспен думает об этом не без вспышки гордости, сверкнувшей молнией), и у добычи нет ни единого шанса. По крайней мере, так считает сама Аспен до тех пор, пока не обращает наконец внимание к не желающему уходить саднящему ощущению. Она опускает глаза и видит кровь, выпачкавшую всю её переднюю лапу, и осторожно проходится по ней языком. Пасть наполняется солоноватым вкусом, и как-то сразу Аспен понимает, что это её кровь, ещё до того, как замечает рану, оставленную клыком кабана. Она незначительна, но от неё течёт тупая боль, сводящая зубы, и Аспен сжимает их изо всех сил, не проронив ни звука. Она подождёт до тех пор, пока с делами не будет покончено.
Возвращение обратно в лагерь даётся ей непросто; теперь, когда она знает о ране, она не может перестать думать о боли и потерянной крови. Несколько раз она почти сдаётся, закатывает в бессилии глаза, но продолжает идти дальше.
Аспен всегда ужасно даются попытки совладать с любой болью. Но она никогда – никогда не ослабит железный контроль над собой, не позабудет о своей силе воли.
Когда они добираются до лагеря, она хромает и еле дышит, но на морде у неё странное нечитаемое выражение. Пути их пересеклись с амбалом, который не преминул поведать об ещё одном происшествии: убийстве патруля, состоявшего из трёх порченных. Только услышав новость, Аспен супится задумчиво, не зная, с какой стороны и смотреть на неё. Но времени на размышления нет, и она закидывает событие на задворки разума, отнёсшись к нему, как к сухому факту.

Только в окружившей её родной, комфортной обстановке Аспен позволяет себе расслабиться и выдохнуть. Усталость волной накрывает её с головой, и она чуть приседает, измотанная донельзя.
Её состояние замечает Асхель и немедленно подзывает Рунгерд. У Аспен в голове проскакивает обеспокоенная мысль насчёт отсутствия Шалфей, но она не сосредотачивается на ней, переводя взгляд на подскочившую Рун. Аспен благодарно кивает ей и слегка неуклюже отходит в сторону, где больше места, держа лапу на весу.
– Да, спасибо тебе, – мягко говорит Аспен тихим голосом, улыбаясь ученице. Окидывая взглядом поляну, она добавляет: – А здесь все на взводе до сих пор, верно?

Сегодня день был очень продуктивным, много узнала нового и интересного.  Меня интересовало все. Меня считали занудой, но мне было все равно на это. Пусть считают, уж лучше так, чем лентяйкой и не интересоваться, ничем быть таковой. Мне нравится, а на чужое мнение, как-то все равно. Пусть выскажутся, а я послушаю. Меня это нисколько не обижает и не расстраивает. Чье мне мнение в приоритете, это матери. На счет отца еще не решила, поживем и узнаем, что нам суждено судьбой.  Поискав сестер и брата, но их нигде не было. Вздохнув и покачав головой. Опять где-то бродят…. Надеюсь, они находятся на территории стаи.. Походив по лагерю, заметила, что волки от чего-то возбуждены и озадачены. Мне было интересно и спросив одного из волков, но мне ответили, что некогда. Понимаешь ли некогда, а рассказать не судьба, хоть в краткой форме. Матери тоже не было видно, нигде значит занята. Мне было скучно и это означало, что скоро буду искать на свою белую голову приключения. Пошлявшись, решила поваляться отдохнуть на теплом и удобном местечке. Не заметила, когда задремала и очнулась и была уже полночь. Ничего себе уснула. Ко мне подошел волк из нашей стаи сказал, что нельзя выходить за территорию стаи и удалился, перед тем,  как я успела, что-либо спросить. У меня в голове зазвенел тревожный звоночек. Что-то происходило, что никого не выпускали за территорию. Что-то плохое, при хорошем, никого не ограничивали в передвижениях. Хмыкнув,  стала обходить лагерь и прилегающие территории. Тут заметила тень, которая кралась  среди деревьев, похоже задумала, что-то запрещенное или сама себя накручиваю, а она просто решила прогуляться. Хотя чувствовала, что-то не ладное. Не узнаю, пока не поговорю с ней.  Я побежала в том времени и вскоре поняла, кто это. Ансуз. Из заболевших. В моей голове зазвучали слова матери: «Иризи, заболевшим нельзя выходить за территорию стаи, так как их там ожидает опасность. Если видишь, кого-нибудь останавливай и возвращая в лагерь.» Побежала быстрее, чтобы догнать волчицу.
Я не боялась больных, мне было их жалко, и была надежда, что когда-нибудь найдут способ их излечить. Обогнав волчицу, и перегородила ей дорогу, тем самым заставляя остановиться ее.
-  Темнейшей ночи, Ансуз. Куда собрались? Заболевшим  нельзя уходить с территорий стаи, так что вам лучше вернуться вы свое логово. Сейчас вообще никому нельзя покидать территории сати. Пойдемте, я вас провожу.
Тут я вспомнила, что не видела в лагере сестер и брата. Стала надеяться, что они на территории стаи. Сейчас же меня поглотила задача вернуть Ансуз обратно, чтобы она никуда не ушла. Мама будет не довольна, а я хочу ей чем-то помочь.

Ночь была прохладная, но мне было хорошо. Я жмурила глаза от ветерка, который играл с моей шерстью в свою игру. Действия зараженной меня мало пугали, просто смотрела на эти сцены и просто стаяла делая вид, что боюсь. Просто смотрела, что будет дальше. Еле скрывала улыбку. Не знаю, но меня не пугали ни слова волчицы и ее духа, ни ее действия. Просто прилагала все усилия, чтобы не засмеяться и не улыбнуться.  Может мне выйдет это боком, но мне не было страшно именно с ней. Хотя понимала, могут и убить, но не могла ничего сделать с собой. Мне было интересно, хотелось приключений и вдобавок выполнить указ матери, никого не выпускать.  Мне хотелось сделать матери приятное и порадовать , хоть чем-то. Хотя понимала, теперь у меня было мало шансов остановить Ансуз. Их вообще не было. Равно нулю.  Она меня сильнее и меня мало во что ставила. Кто будет слушаться волченка. Сама бы задумалась, была бы на ее месте. Посмотрела в сторону и разглядывала волков, которые там находились. Они не подозревали, что сейчас тут происходит и это к лучшему.  Уже чувствую, как мама будет меня отчитывать, но  я же стремилась к лучшему. Тут мне такое интересное предложение сделали, что я улыбнулась все-таки. Она , что думает, что я испугаюсь? Ха-ха-ха… Не на ту напала!.. Я встрепенулась и с энтузиазмом ответила черной с белой маской волчице:
- Не откажусь, мадам.. Или ты думала, что я откажусь? Неее, это же тааакоее приключение! Куда идем и ради чего, наршать придется закон и приказ лидера?
Согласилась ради, того что порченных нам надо беречь, да и ведь интерес и любопытство, никто не отнимал и у меня. Я зануда, да, но тоже люблю прикаю запрет матери, меня поголовке не погладит. Я отошла пропуская волчицу вперед, чтобы она показывала дорогу. Ведь это она была инициатором побега в неизвестность.
- Только надо поторопиться, а то скоро хватятся нас, что нас никто не видит в стае и нам не дадут выйти. Или ты передумала? Ты же не отступишь?
Мой голос звенел интересом и любопытством, да я же загорелась новым приключением. Хотя моя пятая точка стала болеть в предчувствии наказаний от матери. Самой совесть начала съедать, но я ее задвинула как можно дальше. Потом разберусь с этим.
-----> За Ансуз

Отредактировано Иризи (2017-04-24 18:16:17)

Аспен пытается расслабить мышцы, чтобы унять мелкую дрожь, то и дело пробегающую по её телу. Она сосредоточенно думает о том, что рана несерьёзная и, скорее всего, затянется совсем скоро, особенно со своевременной помощью Рунгерд. Но пока она гоняет у себя в голове эту мысль туда-сюда, тупая боль не утихает, и Аспен с трудом подавляет в себе желание припасть к земле, зажмуриться и скулить громко и жалобно, как волчонок. Особенно когда по ране проходится горячий и мокрый язык.
Она может вынести, наверное, всё, но только не любую боль.
Аспен делает глубокий вдох и честно старается отвлечься от невыносимого ощущения.

Сквозь окруживший её ватный туман она слышит едва пробивающийся голос Рунгерд. Аспен моргает несколько раз, мгновенно приходит в себя и заостряет внимание на ней, кивая, скорее всего, невпопад. Герда выглядит напряжённой и взволнованной, но это не останавливает её от должного выполнения своей работы. Для своего молодого ещё возраста она похвально сосредоточена на том, что важно. Многие могли бы взять с неё пример, думает Аспен, обводя поляну цепким взглядом. Медицинские объяснения она слушает вполуха, но, хоть это и невежливо, в лекарском деле она совершенно не смыслит. Ей достаточно того, что это работает.
Аспен смотрит на то, как Рун поднимается и собирается было идти за травами, и чувствует толику облегчения. Общество не слишком тяготит её, тем более хорошее общество, но во всеобщей суматохе ей хочется хотя бы немного отдохнуть и собраться с мыслями, пока их с головой не накроет второй волной. Однако надежда на минутку уединения погасает, едва Аспен замечает колебание и невысказанный немой вопрос, застывший в глазах Рунгерд. Она хмурится и собирается с силами, уже подсознательно угадывая, что вот-вот спросит ученица.
Вопрос, полный смятения и искренней тревоги, – словно удар под дых. Аспен отнеслась к смертям, которые должны были её затронуть, так равнодушно, и она почти ощущает за это жгучий стыд. Почти. Она почти не знала тех порченных, но не может стряхнуть с себя сковывающее чувство предвзятости. Словно собственный дух Аспен, она отравляет её разум, нашёптывая сочащиеся ядом речи. И поделом, плюнула она в ответ на страшную новость. Но Аспен уже не уверена, была ли это не её собственная мысль.
– Патруль из троих, – с неохотой отвечает она, понизив голос, и не удерживается от того, чтобы не добавить: – Порченных.

Слух режет чужой голос, чересчур громкий, приближающийся, и она прижимает уши, резко оборачиваясь на звук. Взгляду её предстает Кичи, но Аспен не расслабляется, продолжая следить за ней настороженно и исподлобья. Услышала ли она последние слова? Аспен не хочется разносить по стае новую волну паники, становиться разносчицей последних слухов и подрывать всякое уважение и доверие к себе.
– Всё нормально, – произносит Аспен, хоть её голос и сдавлен самую малость. – Небольшое происшествие на охоте. Рун говорит, со мной всё будет в порядке. Но ты можешь остаться, если хочешь, – со вздохом заключает она, решив, что хуже уже не будет.

Тень улыбки Иризи не ускользнула от внимательных насыщенно-янтарных глаз Ансуз.
"Не уж то согласится..." Сладостный яд медленно заполнял разум волчицы. Яд, источаемый Асмодеем, которым был наполнен его голос, наслаждаться которым можно было вечно. Однако, дела не ждали, пора было действовать.
- Запах детского страха так прекра-а-асен... - Протянула хищница, в очередной раз облизывая крепкие клыки, смотря на белошкурую. Цинис вернулась обратно, обходя самку по кругу и, опустив голову опять над её ушком, прошептала.
- А мы пойдё-ё-ём... К водопа-а-аду, моя прекрасная малы-ы-ышка, - хищница обдала жарким дыханием волчонка и выпрямилась.
Алоглазая прошлась неспешным взглядом по далёким небесам, кое-где испачканным небрежными разводами облаков. Полной грудью молодая самка вдыхала запах весны. И ночи. Ночного запаха весны. Она была полна сил. На какой-то миг даже свело зубы от желания поскорее вонзить их в чью-нибудь податливую плоть, сжимая массивные челюсти-капканы, упиваясь предсмертными хрипами и вдохами. Ансуз расплылась в маниакальной хищнической улыбке, одарив взглядом Иризи, поведя чёрным ухом. Но в глазах теперь пылала ярость. Беломордая вспомнила, куда и зачем она направлялась и злоба отразилась в её очах. "Неужели... Вспомнила, чёрт тебя дери!" Озлобленно отозвался Дух. "Я помню. Помню! Помню, Асмодей! О нём..." Наносящая сглотнула подкативший к горлу неприятный ком, понимая, что нельзя срываться на молодой крови Чернолесья.
- Убит патру-у-уль... - Холодно отозвалась та, игнорируя лёгкую провокацию белой самки, её слова о том, что смольная передумала. Тем не менее, в мыслях всё было совсем по-другому. "Передумала? Детка, я слишком зла, чтобы передумать в самый интересный момент. Клыки мои истосковались по крови, а лапы - по убийствам." Цинис не посчитала нужным говорить этих слов вслух, собственно, как и рассказывать потенциальной спутнице о том, почему же это так волнует эту неуравновешенную особу.
Кивнув Иризи, Ансуз неспешной плавной походкой направилась к водопаду, будучи готовой ко всему, что их там может ждать. Хищница иногда оглядывалась, поспевает ли за ней белая самка, не из чувства заботы, а скорей, чтобы приметить, не идёт ли за ними ещё один хвост...
-----> Водопад Желаний.

Логово Рунгерд --->>

Рур потратила немного времени на поход за лекарством. Хотя могла бы справиться быстрее.
«Ты делаешь все правильно, твоя беда – лишние мысли. Зацепилась за эту дурацкую ветку, нужна она тебе была!? Хотя нужна, вернее, была и не нужна уже! Главное не забыть ее оттянуть от логова. Оттяну, перед входом лежит ведь. Ты снова на глупости тратишь время! Найди того, кто выбьет из тебя ненужную дурь, толку будет больше!»
Вернувшись к Седому Камню ей даже показалось, что никто не успел и с места сдвинуться. Разве что нескольких порченных не стало.
«Порченные! Почему именно этот патруль? Нет, конечно, хорошо, что не здоровые волки пострадали, но все равно. Наши ведь порченные. Да и вообще, почему Чернолесье настигла подобная беда? Вообще что-то странное повсюду творится. Почему никто не хочет объяснить происходящее всем. Один раз собрать всех и раздать указания. Как же я не люблю недосказанности и неясности!»
Произошедшее никак не могло выйти из головы, но Герде нужно было завершить начатое. Она приблизилась к Аспен и Кичи. Судя по всему разговор не завязался.
«Ну да ладно. Я точно не настроена вести здесь беседы!»
Ученица опустила лист с порошком еловой смолы прямо перед раненой волчицей. Аккуратно развернула «контейнер», показывая присутствующим содержимое.
-Будет немного неприятно, но лапа для нас важнее кратковременных неудобств, - начала Рур, обращаясь к Аспен.- Оближи рану и поставь лапу на порошок, когда почувствуешь первое легкое жжение – прижми сильнее. Чем глубже попадет порошок – тем меньше процедур у тебя будет. От тепла порошок станет мягким и затянет твою рану.
Рунгерд решила не дожидаться результата. Ей стало слегка неуютно, в присутствии Кичи, внимательно смотрящей на ученицу. Странное вышло приветствие у них сегодня. Рур не думала о дурном, но ее «шутки» никто не понял.
«Ты не виновата, это, наверное, странности всех травников. Но как бы там ни было - мне хочется уйти!»
-Подержи подольше, а после повремени с бегом, сейчас желательно вовсе лечь и не ступать на лапу. – Отворачиваясь от волчиц, готовясь уйти, Рур добавила: - На рассвете приди ко мне, хотя, лучше сразу в логово Шалфей, я буду там. Повторим процедуру, после сможешь вновь идти на охоту.
Более Рунгерд здесь не задерживалась. В пару прыжков она исчезла из виду.
--->> Черное Озеро

Рыжая и не ждала ответа от Аспен. Ведь она всё равно осталась только на всякий случай. Между когтями застряла трава и Ки делала вид, что с остервенением выкусывает её. На самом деле добытчица "отсутствовала". Не в прямом смысле, нет, просто её тело было у Седого Камня, а мысли волчицы обследовали все уголки территории стаи. Малейший шорох вызывал подозрения - вдруг всё случится не так, как должно быть? Пожалуй, в этот раз Рыжая превзошла саму себя, будучи в двух местах одновременно. Стоило ей оторваться от обследования Ельника или Мрачной топи, как Кичи взглядывала на Аспен. Та не делала попыток вылизать лапу. Из забытья Рыжую вырвал голос Герды.
-Будет немного неприятно, но лапа для нас важнее кратковременных неудобств. Оближи рану и поставь лапу на порошок, когда почувствуешь первое легкое жжение – прижми сильнее. Чем глубже попадет порошок – тем меньше процедур у тебя будет. От тепла порошок станет мягким и затянет твою рану.
Волчица подняла глаза. Рунгерд вернулась раньше ожиданий, но, похоже, чувствовала себя крайне неловко. Чтобы это понять, не нужно было уметь читать чужие мысли. Всем видом ученица травницы показывала странную скованность, даже инструкцию Аспен она говорила как-то... не так. Не в том смысле, что Рур была не права. Просто это странное напряжение осталось. Объяснив, что надо делать, молодая травница большими скачками скрылась.
- Думаю, дальше Аспен и сама справится.
Решив так, Рыжая направилась к другому волку.
— И всё-таки запреты Эск продолжают нарушаться! - начала возмущаться Кичи - Ну ты видел?! Ансуз ушла в лес, ещё и Иризи за ней увязалась. Кажется, они пошли в сторону Водопада Желаний... Только теперь она заметила наблюдавшую за их разговором Эфир. - Оу, Эфир. Вечера. Ну, ты всё слышала. Я пойду.
Волчица прыгнула в ближайшие заросли, где никто не должен был помешать ходу её мыслей. Издалека донеслись слова карательницы.
— Все волки, что собрались отправляться на Совет. Как только появится Эскарина, будьте готовы выходить. А мне пока придётся отлучиться ненадолго.
Внутри у Рыжей что-то ёкнуло. Появилось отчётливое чувство тревоги. Единственное, что было странно - необоснованное.
- А что, если Порченные захотят напасть на нас?! Ведь у них есть духи со способностями, а Эск ушла куда-то, значит, у стаи временно нет лидера! Нет. Хватит. Вдох - выдох, вдох - выдох... Спокойно, Кичи, соберись. С чего ты взяла, что они готовят нападение?
Теперь её мысли были целиком сосредоточены на патруле.
---------------
Через какое-то время Рыжая поняла, что засыпает. Если бы это случилось несколько минут назад, её счастью не было бы предела. Но теперь...
- А схожу-ка я на охоту! Но сначала надо попить. На Совет я не иду, делать мне всё равно больше нечего. Так что принесу пользу стае, может, поймаю что-нибудь.
-------->> Чёрное озеро.

Отредактировано Кичи (2018-10-01 19:35:19)

Это было похоже на паническую атаку. Едкий липкий ужас, горечь потери — единственное, что одолевает бесстрашную карательницу, не раз жертвовавшую своей жизнью ради главы и её семьи. Это ведь Эскарина, казалось бы у неё инстинкт самосохранения вообще не предусмотрен в принципе. Глупая, наивная и такая.. молодая. У неё ещё вся жизнь была впереди. Ей пришлось бы ещё долго нести внезапно свалившееся на неё бремя лидера, но Эфир была уверена — погибшая сделала бы это с достоинством.
И снова это ощущение, накрывшее её с головой, этот иррациональный страх того, что она больше никогда не увидит Эскарину, своего лидера, свою подругу. И в этом только её вина. Отпустила. Не уследила. Понадеялась. А не стоило. Взяла грех на душу, теперь карательница до конца жизни будет винить себя в произошедшем.
Ранее сохранявшийся нейтралитет по отношению к порченным, резко сократился до отметки минуса. И действительно, как можно вообще не то чтобы опасаться, но и не испытывать ненависть к тем, кто стали причиной гибели Эскарины, одна из них даже непосредственной убийцей.
И теперь, сидя под седым камнем, Эфир пыталась заставить себя не зарычать, не воспротивиться новому лидеру, самолично нарёкшему себя на эту должность. Ведь не стоит забывать, что у Чернолесья есть вполне совершеннолетние наследники, находящиеся сейчас уже на рядовых должностях наравне со взрослыми. Да и ко всему прочему, этот Колль, не так давно свалившийся на головы кромешников, является порченным, да ещё и не чистокровным. Трудно не только подавить пренебрежение, но и продолжать сохранять фальшивое хладнокровие на морде, будто бы всё, что происходит такое, каким и должно быть, дабы никто не заметил бушующего внутри урагана переполняющих эмоций. От осознания того, что этого выродка, которого даже волком назвать язык не поворачивался, придётся защищать ценой своей жизни, приходилось бы судорожно сглатывать и вздрагивать, не держи Эфир себя, как следует, в лапах. Всё-таки годы, проведённые в образе хладнокровной «железной леди» не прошли даром.
Но это фальшивка. Это лживая маска, за которой скрыта ограниченная в своих действиях душа, готовая разорвать всех и каждого во имя мести, во имя прошлого. Но Эфир сидит, не двигаясь, изображая на морде слегка самодовольную и гордую усмешку.
Хорошо хоть Колль решил придерживаться священных традиций, которые соблюдались в стае Чернолесья испокон веков. Тем не менее теперь стаю Чернолесья возглавлял порченный и какая-то чистокровная самочка? Это нанесло бы неизгладимый эффект на соседей, а авторитет, который Эскарина пыталась восстановить, падет крахом. Как же тяжело стало жить с вторжением духов в мир. Слишком много мыслей, слишком много вопросов и слишком мало ответов. Впившись когтями в землю, волчица лишь стиснула зубы и горделиво приподняла голову.

Отредактировано Эфир (2017-09-18 19:53:53)